История Храма † Гимназия † Фотоальбом † Наш адрес † Вопросы к батюшке
Обращение † Новомученики † Новости † Обновления сайта † Карта сайта

НЕПРИМИРИМОСТЬ*

7 ноября будем помнить

обновлён: 14 ноября 2001

Протоиерей Александр Киселев

• Непримиримость – это не огульный восторг, но и не огульное поношение
• Непримиримость наша должна иметь не только знак отрицания, но и утверждения
• Мы должны увидеть идеальную Россию
• Найдется ли во мне мужество, чтобы объявить непримиримость с самим собой?
• Не будь в отцах наших растления духа - не бывать бы русской эмиграции
• Стояние России – в Церкви, в сонме мучеников
• Из рассказа Шукшина “На кладбище”
• Среди всех слоев современной России много тех, кто наш друг
• Мы со своим страждущим народом единое и неделимое целое

Отмечать день, когда отвергая происшедшее 60 лет тому назад на нашей родине событие, мы заявляем о нашей непримиримости с ним, стало традицией...

Русское возрождение 1996 (II-III) N67-68 с. 7-16

     Движение по наклонной плоскости упрощения может способствовать пониманию этого дня лишь как неприятия, отрицания, враждебности к революции, стоившей России десятков миллионов человеческих жизней.

Еще шаг по линии упрощения и мы услышим голоса тех, кто День Непримиримости будет называть днем культивирования ненависти, считая, что давно пора забыть то, что происходило 60 лет тому назад. Нечего, де, после драки кулаками махать. России нет и не будет, а есть Советский Союз.

И иные голоса услышим мы. Они тоже отвергают существование России, но совершенно по другим причинам: с Россией навсегда кончено! - утверждают они, - есть только Совдепия. И Церковь там советская, и литература, и наука, и искусство, и люди - все только Советчина.

Как восклицания огульного восторга, так и восклицания огульного поношения: это все упрощение. Выстраданная, продуманная, в свете Божией правды понятая любовь к родине не может ни отдать ее, родину, ни согласиться на половинчатость. Любовь, как и правда, может быть только всецелой и верной до конца...

     Если Россия наша, то мы ее. Права поэтесса Марина Цветаева, сказавшая, что: “...Не быть в России, забыть Россию - может бояться лишь тот, кто Россию мыслит вне себя. В ком она внутри - тот потеряет ее вместе с жизнью”. Если это так, тогда непримиримость наша должна иметь не только знак отрицания, но и утверждения. День Непримиримости должен не только отвергать коммунизм, но и указывать, провозглашать то положительное начало, за которое мы боремся.

Нельзя быть антикоммунистом вообще. Если ты действительно против чего-то, то ты должен знать и то положительное, которое ты хочешь видеть на месте отрицаемого.

Изумительную мысль некогда высказал проф. Г. П. Федотов. Он сказал: “У всякого народа есть родина, но только у нас - Россия”. Тем, кому надо объяснять эту фразу, мы этого делать не будем. Любовь или есть или ее нет. Объяснять любовь нельзя.

Вот еще один луч света, брошенный на предмет нашей любви - Россию. Это слова Тютчева, сказавшего: “...в Россию можно только верить”.

     Как выразить, какими словами определить ту Россию - вечную, непреходящую Россию, которую мы любим, в которую верим. Я не знаю лучшего ответа на этот вопрос, чем слова проф. И. А. Ильина. Вот они: “Мы должны увидеть идеальную Россию, нашу родину, в ее возможном и грядущем совершенстве, увидеть священною мечтою нашего сердца и огнем нашей живой воли. И увидев ее так, и увидев ее такою, создать те силы, которые осуществят ее, -Россию природных и национальных дарований, Россию великих залогов и заветов, Россию святителей, героев и поэтов, - Россию перед лицом Божиим”.

Вот оно - положительное, что выдвигаем мы, говоря о нашей непримиримости с коммунизмом. Вот то, за что мы боремся против коммунизма.

Это определение положительного идеала ставит нас перед необходимостью действия. Слова проф. И. А. Ильина должны стать нашими собственными словами, нашим собственным убеждением. Не только пройти через наше сознание, но и укрепиться в нем как, осознанные нами самими, задачи наши.

Собирание ценностей и сил духа и их противопоставление тому, где они отвергаются, - вот положительное утверждение Дня Непримиримости.

Но не будем лукавы, не будем обманывать самих себя, не ограничимся громогласной декларацией, за которой, кроме слов, не последует ни наималейшего действия.

     А если этих духовных сил и ценностей, проявленных через конкретное дело, не окажется во мне самом? Найдется ли во мне столько мужества, чтобы объявить тогда непримиримость с самим собой?

В пасхальную ликующую ночь мы поем: “Тако да погибнут грешницы от Лица Божия, а праведницы да возвеселятся...” Что же это, мы о своей собственной погибели ликуем? Ибо ведь мы грешники? Или сами себя к праведникам причислили? Конечно, ни того, ни другого безумия мы не мыслим, но этими словами исповедуем готовность принять, согласиться на потерю неисправимо грешной части нашей. Части дел, убеждений, навыков, самости, гордыни. Греховной части всей - сознательной и несознательной — жизни. Я принимаю, чтобы эту греховную часть мою, как гангренозную ногу, отрубили от меня, но я бы уцелел. По милости Господней спасен бы был и разделил бы судьбу праведных, о которых сказано: “а праведницы да возвеселятся”. Не то же ли самое говорит нам и Евангелие:

“Если правая твоя рука соблазняет тебя, - читаем мы у св. евангелиста Матфея, - отсеки ее и брось от себя: ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геену” (Мф. 5, 30). Пусть же этот образ будет для нас образом подлинной непримиримости, непримиримости со злом, где бы и в чем бы оно ни находилось, не исключая зла и в нас самих. (Выделено Web-издателем)

То собирание ценностей и сил духа, о котором, как о положительном идеале, мы говорили выше, должно из мысленного идеала претворяться в практический проект действия. Не проект - чертеж, замысел, а проект - стройка, осуществление.

Ценности и силы духа часто воспринимаются не как конкретные и реальные силы, не как силы действительные. Это, думают, мол, только так, видимость, благочестивые разговоры. Это, мол, не насыщающая пища, а так, “гарнирчик”, без которого, говоря серьезно, спокойно можно обойтись.

     Не так это! Это заблуждение! Это клевета на силу духа! Это одна из тех фальшивок, которые широко распространены между людьми и как бы мешают карты: черные называют белыми и наоборот. Мы эту отраву обмана ежедневно глотаем и от года к году не крепнем, а расслабляемся:

“Не плоть, а дух растлился в наши дни...” - вот уже почти сто лет тому назад написал Тютчев. Не будь в отцах наших этого растления духа - не бывать бы русской эмиграции. Не будь в нас, сынах отцов своих, того же растления, не просидели бы мы в эмиграции 60 лет.

Растление духа - это потеря главного и целостного сознания, это слабоволие, это незнание, что и как делать. Это отсутствие или недостаточность в нас тех ценностей и сил духа, о собирании которых мы говорили. Дух лежит в основе всего - всякого подлинного слова, всякого решительного действия.

Помните слова Гумилева о тех временах, когда “...солнце останавливали словом, словом разрушали города...”

     Реальность силы духа не есть нечто, лишь некогда проявившееся, она вечна. Ее неисчислимые и потрясающие примеры были явлены на протяжении этих 60 лет. Но мы с вами, к нашему стыду, так часто не видим этих ярко горящих звезд духа, ибо часто вообще не смотрим на небо; днем - потому, что заняты не небом, а своими делами, а ночью - потому, что спим. А каскады звезд горят на небе, а сонмы мучеников мучаются на земле, побеждая тьму кровью и потом трудов своих, спасая Россию и нас - спящих и ночью, и днем...

Что может устоять перед такой силой? Вот она Россия! Потому-то великая правда в словах - “у всякого народа есть родина, но только у нас - Россия”.

Как постичь эту непостижимую Россию?!

Только одной любовью возможно постичь эту “...вырастающую из кровавого хаоса, удивительную страну -пусть еще в единичных судьбах она, но она - Россия, пусть все еще кажется беспомощно-безоружным ее религиозный гений в борьбе с дьявольщиной, залившей ее морем крови, пусть для стороннего взгляда убогой и жалкой стоит она сегодня в своих чудом сохранившихся храмах. Но — стоит!” (“Вестник” № 121, с. 200).

И больше того знаем мы сегодня: стояние ее - в Церкви!

Наша непримиримость на шестидесятом году революции состоит не в перечислении зла коммунизма. Его смертные грехи теперь, кажется, уже каждый ребенок знает. А кто и до сих пор не познал этого, о том остается сказать словами поговорки, что горбатого могила исправит.

В наши дни дело непримиримости заключается в поисках, по ту сторону границы, наших союзников. Их там больше, чем мы можем себе представить.

     Позвольте прочесть вам отрывок из рассказа “На кладбище” Василия Шукшина (Изд-во “Совет. Россия”, Москва, 1974 год). Там рассказывается о том, как некий человек зашел на кладбище посидеть - подумать. Разговорился там со старушкой, которая рассказала ему следующее:

“У нас тут, на окраинке... военный городок, военные стоят. Там тоже есть кладбище, но оно старое, там теперь не хоронят. Раньше хоронили. И вот стоял один солдат на посту... А дело ночное, темное. Ну, стоит и стоит, его дело такое. Только вдруг слышит, кто-то на кладбище плачет. По голосу - женщина плачет. Да так горько плачет, так жалко. Он подождал другого, кто его сменяет-то, другого солдата. Ну-ка, говорит, послушай: может мне кажется? Тот послушал - плачет. Ну, тогда пошел тот, который сменился-то, разбудил командира. Так мол и так, плачет какая-то женщина на кладбище. Командир сам пришел на пост, сам послушал: плачет. То затихнет, а то опять примется плакать. Тогда командир пошел в казарму, разбудил солдат и говорит: так, мол, и так, на кладбище плачет какая-то женщина, надо узнать в чем дело - чего она там плачет. На кладбище давно никого не хоронят, подозрительно, мол... Кто хочет? Один выискался: пойду, говорит. Дали ему оружию на случай чего, и он пошел. Приходит он на кладбище, плач затих... А темень, глаз коли. Он спрашивает: есть тут кто-нибудь живой? Ему откликнулись из темноты: есть, мол. Подходит женщина... Он ее, солдат-то фонариком было осветил - хотел разглядеть получше. А она говорит: убери фонарик-то, убери. И оружию, говорит, зря с собой взял. Солдатик оробел... “Ты плакала-то?” - “Я плакала” - “А чего ты плачешь?” - “А об вас, говорит, плачу, об молодом поколении. Я есть земная Божия Мать и плачу об вашей непутевой жизни. Мне жалко вас. Вот иди и скажи так, как я тебе сказала”. - “Да я же комсомолец! -это солдатик-то ей. - Кто же мне поверит, что я тебя видел? Да и я-то, говорит, не верю тебе”. А она вот так вот коснулась ладошкой моей спины, - и говорит: “Пове-ерите”. И пропала, нету ее. Солдатик вернулся к своим и рассказывает, как было дело - кого он видел. Там его, знамо дело, обсмеяли. Как же!.. - старушка сказала последние слова с горечью. И помолчала обиженно. И еще сказала тихо и горестно: - Как же не обсмеют! Обсмею-ут - на свет-то - на гимнастерке-то образ Божией Матери. Вот такой вот. - Старушка показала свою ладонь, ладошку. - Да такой ясный, такой ясный!..

“Так это было неожиданно - с образом-то - и так она сильно зримо завершила свою историю, что встань она сейчас и уйди, я бы снял пиджак и посмотрел - нет ли там чего. Но старушка сидела рядом и тихонько кивала головой...”

     Вы не забыли, господа, что этот рассказ написал советский писатель, что он напечатан в советском издательстве, что он прошел советскую цензуру... Как это могло бы быть, если бы там нигде не было людей, как и мы с вами, жаждущих России православной, России на ее исконных исторических путях? И среди людей так или иначе причастных к литературе, и солдат, и комсомольцев, и старушек, - среди всех слоев населения современной России много тех, кто или прямо и сознательно наш друг или, по крайней мере, наш потенциальный друг.

     Они нуждаются в нас, как и мы в них. Мы, русские, живущие как там, так и тут, неотделимы друг от друга в нашей общей любви к России. (Выделено Web-издателем) Но не к России “вообще” и не к кровавой советской, конечно, а к той, которую мы знали в лучшие периоды ее 1000-летней истории, в формах ее традиционного государственного устройства... “Россию святителей, героев и поэтов - Россию перед лицом Божиим”.

Девиз сегодняшнего Дня Непримиримости должен говорить, что мы непримиримы со злом коммунизма и неразделимы с добром нашего народа.

Мы со своим страждущим народом единое и неделимое целое...

Разрешите мне закончить выдержкой из книги Владимира Солоухина “Слово живое и мертвое” - Москва, 1976 г., стр. 235.

“...Взрывали Симонов монастырь. В монастыре было фамильное захоронение Аксаковых и, кроме того, могила поэта Веневитинова. Священная память перед замечательными русскими людьми, и даже перед Аксаковым, конечно, не остановила взрывателей. Однако нашлись энтузиасты, решившие прах Аксакова и Веневитинова перенести на Новодевичье кладбище. Так вот сохранился протокол. Ну, сначала идут обыкновенные подробности, например:

“7 часов. Приступили к разрытию могил...”. Ну так далее и так далее. Протокол как протокол, хотя и это ужасно, конечно. Потрясло же меня другое место этого протокола. Вот оно: “При извлечении останков некоторую трудность представляло взятие костей грудной части, так как корень березы, покрывавшей всю могилу Аксаковых, пророс через левую часть груди в области сердца”.

“Вот я и спрашиваю” (пишет Солоухин): “можно ли было перерубить такой корень, ронять такую березу и взрывать само место круг нее?”

Да будет же благословен меч непримиримости к тому, что взрывает наши святыни, и меч, ограждающий тех, для кого родная земля есть земля, которую “в рабском виде Царь Небесный исходил благословляя” (Тютчев).

История Храма † Гимназия † Фотоальбом † Наш адрес † Вопросы к батюшке
Обращение † Новомученики † Новости † Обновления сайта † Карта сайта